Вдоль каждого поперечного канала проходили две линии – по правому и левому берегу. Иоганн Готлиб Георги в «Описаниях российского императорского города Санкт-Петербурга» рассказывает: «Каждая из сих улиц разделяется в середине небольшими досками обкладенным каналом на две улицы; ряд домов в каждой из таких улиц называется линиею, в коих в каждой улице по две». Первая линия получила название Кадетской – в честь Сухопутного кадетского корпуса, расположенного в бывшем дворце Меншикова; остальные пронумеровали. Но жители сбрасывали в каналы мусор и нечистоты, каналы зарастали, в результате чего были засыпаны в 1767 году. На их месте возникли проезды, но обе стороны одной улицы сохранили разные номерные названия в память об особенностях первого проекта.
Уже во времена Петра I семьи армянских ремесленников оставляли окрестности Заячьего острова, откуда начиналась застройка будущей столицы, и заселяли Васильевский остров, где архитектор Доменико Трезини задумал расположить административный центр Петербурга. «На берегах Невы отмежевались участки армянские», – зафиксировал Сергей Глинка. На одном из таких участков нынешнего Среднего проспекта в сторону Малого, вдоль 4-й линии обосновалось семейство Ахвердовых (Ахвердянц). Их владения выходили тылами к домам Ширвановых (Ширваненц) на 3-й линии, а сады и огороды были смежными. Прапредком Ахвердовых считается владевший Лорийским краем на севере Армении князь Мелик-Даи (XVI в.), через которого их род родственен Лорис-Меликовым (Лору Меликян).Российские Ахвердовы происходят от уроженца Тифлиса Исая Васильевича Ахвердянца. Семейные архивы рассказывают, что он прибыли в Москву ок. 1739 года, принял российское подданство и вместе с семейством был внесен в родословную книгу Московской и Воронежской губерний. В период царствования Анны Иоанновны (1730–1740) армянская колония Петербурга регулярно пополнялась военными, подававшими прошения о принятии «в российскую военную службу». 1 июля 1739 года Исай Ахвердов с братьями поступил в Армяно-Грузинский гусарский полк в составе российских войск. Ради успешной карьеры он перешел в православие. От Исая Васильевича пошло несколько ветвей рода, давшего России плеяду политиков, чиновников, юристов, врачей, коммерсантов. Однако в историю империи Ахвердовы вошли прежде всего как потомственные военные, четыре поколения которых с честью служили российской короне.
Определениями Правительствующего Сената от 25 сентября 1852 года и 22 января 1853 года российские Ахвердовы были внесены во вторую часть дворянской родословной книги Калужской губернии. Приведем описание их герба:«В червлёном щите серебряная собака с черными глазами, языком и ошейником. Над ней в ряд три золотые пчелы. В золотой главе щита горизонтально чёрный изогнутый меч, обращённый острием вправо. На щите дворянский коронованный шлем. Нашлемник: три страусовых пера, из них среднее – серебряное, а крайние – червлёные. Намёт на щите справа – червлёный с серебром, слева – лазуревый с золотом».
Старший сын Исая Ахвердова, дослужившегося лишь до секунд-майора, не сошел с отцовской колеи и был определен в элитное петербургское заведение – Сухопутный шляхетный корпус. Человеку замечательной судьбы Николаю Исаевичу Ахвердову (1754–1817) было предопределено стать государственным деятелем и добиться высот, о которых его отец и не мечтал.
Окончив корпус с золотой медалью, Николай Ахвердов был выпущен в чине поручика и командирован за границу (Германия, Англия, Франция, Италия) для углубленного изучения памятников культуры. В 1779 году сопровождал царевича Павла в его образовательной поездке. Ахвердову было поручено вводить наследника в мир художественных сокровищ Италии и Франции. По возвращении в столицу он получил чин секунд-майора и был определен в родной кадетский корпус в качестве капитана – воспитателя.
Через два года Екатерина?II сделала Ахвердова столоначальником Экспедиции о государственных доходах, а в 1787 году отправила его поручиком правителя (вице-губернатором) Колыванского наместничества в Сибири, в состав которого входили Колыванский, Кузнецкий, Бийский, Семипалатинский и Красноярский уезды. Правителем наместничества был генерал-поручик барон Б.И. Меллер, на дочери которого, Екатерине Борисовне, Ахвердов женился. В эти годы он пристрастился к литературе, которая связала его творческими узами с тобольским кружком писателей во главе с одним из крупнейших представителей русской литературы того времени А.П. Сумароковым, и стал печататься, нередко под псевдонимом, в журнале «Иртыш». В мартовском томе за 1790 год он анонимно опубликовал свою басню «Волк-судья», направленную против председателя Палаты уголовного суда города Колывани С.В. Шалимова.
Однажды в 1798 году, уже будучи архангельским гражданским губернатором, Николай Исаевич, объезжая свою губернию, встретил в Холмогорском уезде Марфу Васильевну Головину, родную сестру великого ученого М.В. Ломоносова, и выяснил, что ее семья живет в беспросветной нищете. Из уважения к памяти великого ученого Ахвердов написал в Петербург сенатору князю А.Б. Куракину, который сразу по получении письма изложил императору прошение Ахвердова. Павел I не замедлил подписать указ об избавлении Ломоносовых «с детьми и с потомством их» от подушного оклада и рекрутской повинности. «Слава Монарху Павлу?I! Честь Ахвердову! Похвала Куракину!» – восторгался журнал «Вестник Европы».
Через год после этих событий Ахвердов по рекомендации адмирала Осипа де Рибаса, с которым он когда-то служил в Шляхетском корпусе, стал в чине генерал-майора воспитателем (кавалером) великих князей Николая и Михаила Павловичей – младших братьев императора Александра I, и преподавал им русскую словесность, историю, географию, арифметику, затем геометрию и алгебру. По отзывам знавших его людей, Николай Исаевич был человеком во всех отношениях редким по уму и нравственному облику. Граф Ф.К. Корф называл Ахвердова лучшим из приставленных к ним наставников. «Он более других имел основательности в своих взглядах и направлениях, а из ежегодно представлявшихся кавалерами журналов об успехах и поведении августейших воспитанников его журналы всего интереснее, заключают в себе наиболее подробностей и доказывают наблюдательность автора и его умение делать выводы из описываемых фактов. Он всеми средствами старался доставить своим воспитанникам пользу. Хотя императрица Мария Федоровна старалась отвлечь своих сыновей от излишней склонности ко всему военному, и сам Ахвердов не был в сущности военным человеком, однако он иногда, из желания доставить удовольствие своим воспитанникам, сам учил их строить и рисовать крепости, делал из воска бомбы и ядра, показывал, как надо нападать на гавани и защищать их; когда же воспитанники начинали барабанить, он приказывал закрывать барабаны платками, чтобы хоть несколько заглушить нестерпимые для него звуки». В дневнике Н.И. Ахвердова есть достойная внимания запись: «Среда 11 июня 1802 года. Гуманность – первая добродетель, которую надо воспитывать, особенно в великих князьях». Александр I был чрезмерно доволен деятельностью воспитателя братьев. На первом же экзамене в 1806 году, выразив наставнику признательность и особенное благоволение, император наградил его орденом Св. Анны I степени, а в следующем году произвел в генерал-лейтенанты.Великих князей воспитывали в строгости, требуя извиняться перед учителями за неблаговидные поступки. Сохранилось письмо будущего императора Николая I к своему воспитателю: «Прелюбезный Николай Исаевич! Простите мне, что я дурно учился, буду стараться вам делать удовольствие моими будущими уроками и этим письмом Ваш всепокорнейший слуга Николай Романов. Апреля 22-го дня, 1805-го года».
Занятия с великими князьями продолжались почти до самой смерти Ахвердова. Еще в начале 1816 года он проходил русскую историю с будущим императором Николаем, на которого имел большое влияние. Много лет спустя Николай Павлович в беседе с графом М.А. Корфом поделится, что он «очень многим был обязан кавалерам, в обществе которых жил, – Ахвердову, Арсеньеву и Маркевичу (государь назвал их всех по именам и отчествам), и которые искренно любили Россию, а между тем понимали, что можно быть самым добрым русским, не ненавидя, однако ж, без разбору всего иностранного».
Николай Ахвердов по-прежнему увлекался поэзией, занимался переводами, публиковался в журналах. Он выполнил перевод трактата А.-Р. Менгса «Письмо к дон Антонию Понзу», в котором разбираются школы, стили и «правила живописи», а в качестве образца описана живопись итальянских мастеров Рафаэля и Корреджо. По свидетельству современников, опубликованное в 1787 году переложение на русский язык книги «О воспитании» анонимного автора, выполненное анонимным же переводчиком, также принадлежит Ахвердову. Они же полагают, что речь идет о сочинении Христиана Геллерта «О нравственном воспитании детей».Николай Исаевич был уже довольно известной фигурой в литературных кругах столицы. С 1811 года он являлся почетным членом Беседы любителей русского слова, его связывали дружеские отношения с поэтом Г.Р. Державиным и писателем В.С. Хвостовым – томским губернатором. В петербургском доме Ахвердова нашла приют оставшаяся без отца «русская Сафо» – Анна Бунина – первая профессиональная поэтесса России.
В последние годы жизни Ахвердов состоял при вдовствующей императрице Марии Федоровне, жене императора Павла, в качестве ее кавалера и жил в Михайловском замке, занимая нижний этаж.
Николай Исаевич «служил государям и отечеству с верою и честью в офицерском чине 43 года, – гласит эпитафия на надгробии на Волковском кладбище Петербурга. – По добродетельной жизни и отличным своим достоинствам был избран к наставлению и преподаванию многих наук Их Императорским Высочествам, благоверным государям великим князьям, при которых находился 15 лет неотлучно. Сшед с поприща мира сего толико же добродетельным, колико счастливым, столь же чтимый, сколь оплакиваемый».
Портрет генерала Николая Ахвердова кисти Александра Варнека хранился в Третьяковской галерее, а в 1930 году был передан в Государственную картинную галерею Армении.
Армен Меружанян
