После карабахской войны Закавказье выходит на передовую информационной повестки дня. Как пишет российский эксперт Сергей Маркедонов, «военная эскалация в Нагорном Карабахе резко повысила капитализацию этого региона на международной арене».
Теперь стоит проблема продвижения дальнейшей повестки дня, если иметь в виду определение статуса Нагорного Карабаха. Этим призвана заниматься Минская группа ОБСЕ, позиции которой заметно пошатнулись. Тем не менее от нее не отреклись три сопредседателя — Россия, США и Франция. Они сохраняют общность позиций, выработанных в ходе многолетних закулисных негласных дискуссий, смысл которых упирается в обновленные Мадридские принципы. С другой стороны, из Баку звучат заявления о настрое на реинтеграцию армянского населения Нагорного Карабаха. Об этом недавно говорили президент Азербайджана Ильхам Алиев и глава МИД Джейхун Байрамов. По словам министра, «Азербайджан решительно настроен на реинтеграцию армянских жителей Нагорно-Карабахского региона в наше политическое, социальное и экономическое пространство, гарантируя им все те права и свободы, которыми обладают все граждане Азербайджана, независимо от этнического происхождения». Но как себе это представляют в Баку с практической точки зрения?
Понятно, что после долгих лет политического и военного противостояния между Баку, Ереваном и Степанакертом, когда стороны понесли многочисленные жертвы, вернуть политическое и другое доверие друг к другу будет очень непросто. На это понадобится огромная работа, на что могут уйти годы и годы. Поэтому обозначенное в трехстороннем соглашении между Азербайджаном, Арменией и Россией пребывание российских миротворцев в Нагорном Карабахе сроком в пять лет с возможным продлением будет иметь более длительный характер, поскольку по факту именно Москва стала выступать в роли главного гаранта безопасности и сохранения армян Нагорного Карабаха. Конечно, важное значение для примирения двух народов будет отводиться условиям для экономического взаимодействия не только между Баку и Ереваном, но и Баку и Степанакертом. В широком контексте, как заявлял посол Азербайджана в России Полад Бюльбюль оглы, Баку рассчитывает на конструктивную позицию Еревана по вопросу присоединения Азербайджана к Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС). Можно вступить и в ОДКБ.
Однако маловероятно, что в обозримом будущем Азербайджану удастся реанимировать в Нагорном Карабахе статус, который он имел в советское время. Так же очевидно и то, что армяне Нагорного Карабаха вряд ли примут предлагаемую им всего лишь культурную автономию. Они могут предъявить иные требования, связанные с серьезными изменениями азербайджанской Конституции. По имеющимся сведениям, одно время в московских определенных кругах изучался опыт «сожительства» Эрбиля и Багдада. Как известно, сегодня Иракский Курдистан является субъектом федерации Иракской Республики с самыми широкими правами и полномочиями. Статус курдского региона Ирака можно сравнить со статусом штатов США (свои гимн, флаг, свод законов, органы исполнительной, законодательной и судебной власти, национальная гвардия (бригады пешмерга), полиция, спецслужбы).
Имеется два международных аэропорта, аккредитовано около 40 иностранных дипломатических представительств (генеральных консульств). Объемы региональной приграничной торговли с Турцией и Ираном исчисляются в десятки миллиардов долларов США. Из федерального бюджета на зарплаты бюджетникам и развитие Курдистана выделяется сумма, пропорциональная числу жителей региона. Курдский язык признан вторым государственным и является основным в регионе. Солидно регион представлен и в Багдаде (пост президента страны, несколько федеральных министров, фракция в парламенте). Теоретически такой опыт мог быть использован при конструировании новой власти армянами в Нагорном Карабахе даже в случае, если Минская группа будет отрабатывать сценарий особого статуса армянского анклава.
Если судить по некоторым заявлениям официальных лиц в Баку, они серьезно размышляют над дальнейшим ходом событий, хотя маловероятно, что «эрбильский сценарий» им придется по душе. Но там понимают, что в дальнейшем использование силового сценария исключается из-за возможных военных столкновений с Россией. Более того, есть осознание и того, что длительное пребывание российских миротворцев в Нагорном Карабахе будет укреплять в регионе «русский мир», что станет оказывать влияние на ход событий в Азербайджане и в Армении, где стали подзабывать русский язык. Одним словом, впереди сложнейшая политико-дипломатическая борьба за статус, которую будет вести не Ереван, отказавшийся ранее признавать независимость Нагорного Карабаха, а Степанакерт.
Для Баку есть и такой сценарий: после возвращения под свой контроль ранее утраченных районов сбросить с плеч проблему армянского анклава в Нагорном Карабахе и действовать в тренде придания ему статуса подмандатной территории с проекцией на будущую возможную независимость. То есть использовать опыт Карского договора 1921 года, в котором определяется подмандатный статус Нахичевани «без права передачи ее третьей стороне». Понятно, что обозначенные сюжеты имеют гипотетический характер. Но факты таковы, что карабахский анклав является по этническим и конфессиональным признакам однородным. На этой территории размещены российские миротворцы, а не представили властных структур Азербайджана. Баку пора выходить на Степанакерт так, как это делает сегодня Москва.
Главное для него — формирование адекватной стратегии дальнейших действий в ситуации, когда можно не только выиграть, но и крупно проиграть в силу хотя бы того, что изменился баланс сил не только в Закавказье. Окончательное решение вопросов статуса еще впереди. Это потребует непростого диалога и немало времени.
Станислав Тарасов
