Не встречался с Кочаряном, боится «безопасности»: к чему клонят Царукяна

Отвечая сегодня на вопросы журналистов, лидер партии «Процветающая Армения» Гагик Царукян категорически отрицал, что звонил или встречался со вторым президентом Робертом Кочаряном после его освобождения из-под стражи. Он сказал: если не верите, спросите безопасность.

Судя по всему, Царукян имел в виду Службу нацбезопасности, которая зорко следит за всеми. Царукян невольно раскрыл суть нынешних отношений в оппозиции – не встречаться публично, чтобы не заметила «безопасность».

Проблема оппозиции в Армении становится основополагающей. Аналитики говорят, что представители прежней власти не имеют шансов стать оппозицией в Армении, и конкурентами нынешней власти станут, скорее, новые силы. Однако, тот, кто снимет со счетов прежнюю власть и ее потенциал, поступит как минимум неразумно.

Прежняя система власти включала в себя тысячи человек на самых разных уровнях, они никуда не делись, не умерли, не уехали, и они считают Армения такой же родиной для себя, как и те, кто поддержал революционные власти. Эти люди обладают немалым потенциалом, который можно категорически отвергать, превращая их во врагов, а можно поставить на службу государственному развитию.

Царукян при своих прежних отношениях с Кочаряном боится встречаться с ним, чтобы не заметила «безопасность». Попытался ли он встретиться, если «безопасность» была бы не столь бдительной? Или Царукян намекает, что публично никаких встреч нет, а вот там, где «безопасность» не имеет глаз и ушей, может быть что угодно. И в политике это называется не оппозиция, а заговор.

Безусловно, предпосылки для неприятия со стороны общества были созданы самими бывшими чиновниками, которые опутали страну теневыми коррупционными схемами. Однако, с другой стороны, уровень демонизации в стране тоже зашкаливает, выливаясь нередко в банальные фобии.

К чему склоняют страдающие такими фобиями потенциальную оппозицию – к уходу из открытого пространства и к заговорам? Можно ли считать это умышленной политтехнологией или это происходит на уровне болезненного подсознания?


Наира АЙРУМЯН, Обозреватель