Господин Меликян, Виген Саркисян заявил, что Армения – не сторона конфликта, как то утверждает Никол Пашинян. Тер-Петросян в свою очередь обвинил Вигена Саркисяна в неосведомленности, заявив, что Армения является стороной конфликта аж с 1994 года. Является ли Армения стороной конфликта или переговоров? Роберт Кочарян также выступил с заявлением, отметив, что Арцах был оставлен за бортом переговоров задолго до его избрания президентом Армении, Тер-Петросян же утверждает, что это случилось именно по вине Кочаряна. Где кроется истина?
Никол Пашинян и Левон Тер-Петросян действительно правы: Армения – сторона конфликта. Причем, как отмечает в своей статье первый президент, благодаря работе армянской дипломатии, нашей стране удалось не допустить, чтобы в 4-х резолюциях ООН Армения была названа стороной конфликта. «Армения, Азербайджан и Карабах получили статус «сторон карабахского конфликта» в итоговом документе Будапештского саммита ОБСЕ в декабре 1994 года, а затем - в Пражском комментарии председателя Руководящего совета ОБСЕ 31 марта 1995 года», говорит Левон Тер-Петросян. Но нет разъяснений по поводу того, что Армения как минимум до 12 ноября 1993 года не признавалась стороной конфликта, а затем сама признала себя таковой и получила этот статус в международных документах. Факт состоит в том, что после ноября 1993 года Армения по собственной воле признала себя стороной переговоров и в этом статусе подписала ряд документов – вместе с официальными лицами Азербайджана и Арцаха. Думаю, следует получить разъяснения по поводу этого изменения политики, чтобы выяснить, что за блестящая работа была проведена нашей дипломатией в 1993 году и почему потом мы все же стали стороной конфликта.
Теперь о предмете полемики Левона Тер-Петросяна и Роберта Кочаряна. Господин Кочарян прав в том смысле, что Левон Тер-Петросян действительно имел двусторонние контакты с азербайджанцами, без участия представителей Арцаха, и то же касается главного советника президента Жирайра Липаритяна. Но важно констатировать, что даже в двусторонних переговорах с Азербайджаном Левон Тер-Петросян никогда не говорил от имени Арцаха. Он представлял исключительно Республику Армению, а право на окончательное решение по вопросам, по которым велись переговоры, хотя и с оговорками, оставлялось Степанакерту, то есть команде Роберта Кочаряна. Когда господин Кочарян занял кресло президента РА, и начался цикл встреч Кочарян-Алиев, который завершился срывом в Ки-Уэсте, двусторонний формат этих контактов, то есть без Степанакерта, обуславливался тем, что Кочарян как экс-президент Арцаха представляет и официальный Степанакерт. Я понимаю, что статус Армении как стороны переговоров и то, что господин Кочарян участвовал в переговорах от имени Армении и Арцаха одновременно, были в какой-то мере обоснованы и даже оправданы, но сейчас мы достигли вехи, когда следует сбросить оковы прежних и порой навязанных нам ошибочных решений.
Как вы расцениваете визит Никола Пашиняна в Сочи, его встречи с Путиным и евразийскими лидерами?
Это была первая встреча господина Пашиняна с главами стран-членов ЕАЭС, и я считаю естественным, что она имела преимущественно церемониальный характер. Но вместе с тем хочу отметить, что трое из них принципиально не могут симпатизировать пришедшему к власти революционным путем политику по той простой причине, что они отвергают революционный путь смены власти и считают его угрозой. Вот почему встреча Никола Пашиняна с нашими воодушевленными соотечественниками в Сочи могла быть воcпринята как тревожный знак и угроза, а также «реклама» экспорта революционных настроений. Думаю, важно, чтобы наши чиновники отдавали себе отчет не только при выработке текстов, но и инициировании тех или иных мероприятий. Встречу с соотечественниками в Сочи можно было организовать после официальных мероприятий и встреч.
Первое знакомство, конечно, состоялось, и теперь нужно по возможности углублять и расширять достижения и сделать выводы.
