Важнейшие политические, экономические и военные реалии, зафиксированные на Южном Кавказе в 2016 г., а также проблемы безопасности и международная политика в отношении региона обсуждались в ходе ежегодной Международной конференции Института Кавказа "Кавказ-2016", проведенной 9 июня в Ереване. Мероприятие было организовано в сотрудничестве со Швейцарским фондом Южного Кавказа при поддержке посольств Великобритании и Швейцарии в Армении. Участников конференции приветствовали аккредитованные в Ереване послы Великобритании и Швейцарии. С докладами выступили эксперты из Республики Армения, Нагорно-Карабахской Республики, Грузии, России, Италии.
ХОТЯ ВЫСТУПЛЕНИЯ БЫЛИ ПОСВЯЩЕНЫ ОБЗОРУ И АНАЛИЗУ СИТУАЦИИ во всех странах региона, в центре внимания большинства докладчиков оказалось ключевое событие 2016 г. на Южном Кавказе - четырехдневная война в Нагорном Карабахе, инициированная Азербайджаном и длившаяся со 2 по 5 апреля прошлого года, ее политические и военные цели, а также последствия для сторон конфликта и переговорного процесса.
Была ли это война или все-таки локальная боевая операция? Дискуссия по поводу терминов развернулась уже в самом начале конференции. По мнению политологов Александра ИСКАНДАРЯНА и Сергея МИНАСЯНА, несмотря на то что апрельские события уже вошли в историю под названием "Четырехдневная война", тем не менее это была скорее серьезная эскалация конфликта, нежели попытка блицкрига. При этом Сергей Минасян не исключил, что если бы в самом начале Азербайджан достиг значительных результатов, то, возможно, на следующем этапе он развернул бы полномасштабные военные действия с привлечением тяжелой техники, авиации и артиллерии. Однако уже на начальном этапе операция, организованная Азербайджаном, забуксовала.
В свою очередь российский эксперт Александр СКАКОВ и представитель НКР Масис МАИЛЯН в своих докладах высказали иную точку зрения, отметив, что апрельские события, судя по беспрецедентным масштабам столкновений, количеству задействованных вооружений и числу жертв, иначе как войной не назовешь. Уже в кулуарах конференции в беседе с корреспондентом "Де-факто" посол НКР по особым поручениям Масис Маилян напомнил, что в руки представителей Армии обороны НКР попали некоторые документы, в том числе и со сбитого азербайджанского вертолета, подтверждающие, что на самом деле цель Баку была шире той, что сейчас представляется. Другое дело, что Армии обороны НКР удалось остановить наступление противника. "Так что это была война, пусть и краткосрочная, она захлебнулась, и азербайджанцы вынуждены были просить Россию вмешаться и остановить бои", - сказал Масис Маилян.
СПОР О ТЕРМИНАХ УМЕСТЕН НЕ ТОЛЬКО С СУГУБО НАУЧНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, как кажется на первый взгляд, но и в плане осмысления целей и задач, которые ставил перед собой Азербайджан, разрабатывая эту операцию. Участники конференции сошлись во мнении, что в основе подобной инициативы со стороны Баку лежал целый комплекс проблем. Отмечались такие экономические факторы, как падение цен на нефть и доходов населения Азербайджана, что было чревато обострением внутриполитической ситуации в стране, следовательно, азербайджанской политической элите необходимо было отвлечь внимание общественности от внутренних проблем. Вдобавок был отмечен такой существенный внешний фактор, как российско-турецкий кризис, возникший после того, как 24 ноября 2015 г. турецкими военными был сбит российский бомбардировщик Су-24. По словам независимого журналиста Давида ПЕТРОСЯНА, Анкара была заинтересована в размораживании карабахского конфликта именно в контексте ухудшения отношений с Москвой. Кроме того, как отметил Александр СКАКОВ, Баку целенаправленно ведет политику "по определению границ возможного и безнаказанного", чему соответствует и апрельская война, и дело Лапшина, и недавнее похищение Афгана Мухтарлы в Тбилиси. "Соответствует этой логике и вполне вероятное новое военное обострение не только на линии соприкосновения с Нагорным Карабахом, но и на границе Азербайджана с Арменией. Целью этого обострения будет зондаж реакции Москвы", - подчеркнул российский эксперт. По его мнению, если раньше все ведущие внешние игроки вели борьбу за влияние в регионе, то теперь не только Южный Кавказ, но и страны Средней Азии, а также Украина стали им неинтересны. И апрельская война в НК в какой-то степени стала результатом забвения региона со стороны ведущих акторов мировой политики. Российский политолог Сергей МАРКЕДОНОВ также в своем докладе отметил снижение значимости Южного Кавказа для России.
Хотя итог апрельской войны позиционируется в Азербайджане как победа, однако участники конференции уверенно заявили, что в военно-политическом плане Баку в целом не добился существенного прогресса: азербайджанским войскам не удалось значительно продвинуться в глубь территории НКР или захватить хотя бы несколько населенных пунктов. Как отметил Маркедонов, Азербайджан продемонстрировал свою готовность к реваншу, но неготовность к длительной войне. Это подтвердил и Сергей Минасян, отметивший такую особенность апрельской операции, как участие исключительно элитных подразделений особого назначения азербайджанской армии. С армянской стороны, как известно, им противостояли в основном обычные призывники и контрактники мотострелковых и танковых частей. Кроме того, впервые в таком масштабе Азербайджан использовал многие виды вооружений, закупавшиеся в течение последних лет, в т.ч. впервые в мировой практике локальных конфликтов были использованы дроны-камикадзе. Несмотря на все эти меры, азербайджанская армия не смогла выполнить поставленные перед ней задачи.
В ДИПЛОМАТИЧЕСКОМ ПЛАНЕ АЗЕРБАЙДЖАН, ПО СЛОВАМ СЕРГЕЯ МАРКЕДОНОВА, рассчитывал на то, что Минская группа ОБСЕ скорректирует свою позицию относительно принципов урегулирования, однако этого не произошло, так как посредники не сделали окончательного выбора в пользу одного из трех принципов урегулирования. Вместе с тем эксперты согласились, что Баку приобрел некоторые бонусы на пропагандистско-идеологическом фронте.
Приводилось мнение азербайджанского политолога Ровшана Ибрагимова о том, что в ходе апрельской войны было развенчано два мифа: о непобедимости армян и о нерушимости линии соприкосновения. Кроме того, по словам Маркедонова, в Азербайджане была зафиксирована высокая степень мобилизации общества, и это свидетельствует о том, что в соседней стране есть национальный консенсус в карабахском вопросе.
Касаясь последствий апрельской войны, эксперты отметили, что Азербайджан потерял стратегический фактор внезапности. Кроме того, армянская сторона также сделала определенные выводы и не сидела сложа руки. Как отметил Сергей Минасян, с точки зрения военной подготовки, технического оснащения, организационного усовершенствования вооруженных сил и укрепления фортификаций за год армянская сторона сделала больше, чем за все предыдущие годы.
В самом Нагорном Карабахе были зафиксированы патриотический подъем, объединение всех политических сил вокруг действующей власти и в дни войны, и после нее. "Все понимают, что нужно оставить в стороне разногласия и укреплять безопасность страны", - сказал в интервью "Де-факто" Масис Маилян, добавив, что сегодня Арцах лучше подготовлен к отражению возможных наступлений. "Чем лучше мы будем к этому готовы, тем вероятность возобновления войны будет ниже", - уверен посол.
Участники конференции остановились также на вопросе о влиянии прошлогодних событий на ход мирных переговоров по Карабаху. И хотя Маркедонов в качестве позитивного аспекта отметил тот факт, что апрельская война не обрушила дипломатический процесс, тем не менее посол Маилян констатировал, что боевые действия поставили под удар переговорный процесс, отдалили перспективы мирного урегулирования конфликта и доказали, что Азербайджан не готов договариваться в рамках мирных переговоров.
КСТАТИ, ПОЛИТОЛОГ МИНАСЯН СЧИТАЕТ, ЧТО С ПОЛИТИЧЕСКОЙ и дипломатической точки зрения Азербайджан оказался в еще более сложном тупике, чем это было до апреля 16-го года, поскольку сейчас реальный переговорный процесс не включает в себя меры по выходу на политические договоренности и сосредоточен на попытках посредников принудить одну из сторон к развертыванию более широкой мониторинговой миссии и введению мер доверия на линии фронта. "Это не исходит из интересов Азербайджана, так как в этом случае ему как минимум будет сложнее использовать и военную риторику, и угрозы применения силы как элемент дипломатического, политического процесса и пропаганды", - отметил Минасян.
Более того, как заметил Масис Маилян, апрельская война радикализировала настроения в трех обществах, поэтому тема возможных компромиссов стала крайне непопулярной.
Что касается позиции стран-посредников, то с точки зрения А. Скакова медиаторы урегулирования хотят отложить решение на неопределенное время, поэтому наблюдается попытка консервации конфликта.
Примечательно, что никто из участников не выразил сомнений по поводу будущей эскалации ситуации в Нагорном Карабахе и на армяно-азербайджанской границе. Сергей Маркедонов отметил наличие некоего алгоритма в развитии событий вокруг Нагорного Карабаха, в соответствии с которым раунды переговоров чередуются с ростом напряженности на линии фронта. Согласно единогласной оценке участников конференции, ожидаются новые витки напряженности в Нагорном Карабахе, однако возобновление полномасштабной войны в обозримом будущем маловероятно.
Карина КАРАПЕТЯН, ИАА "Де-факто"
