Господин Давтян, Газпром Армения подтвердила, что намерена сократить сотрудников. Фактически, после повышения цен на газ на границе тариф для потребителей не изменится. Можно ли это считать достижение, и как вы расцениваете процесс, в целом?
Этого следовало ожидать, потому что еще 31 декабря 2018 года газ на границе подорожал на 15 долларов, цена достигла 165 долларов за 1000 кубов, и стороны заявили, что продолжают переговоры по цене. О чем переговоры, если цена на границе до конца 2019 года определена? Оказалось, переговоры ведутся вокруг снижения финансовых рисков для Газпром Армения. Есть политическая воля и принципиальное политическое решение о том, что в 2019 году тарифы внутри страны не должны повыситься. Но, как видим, Газпром Армения перманентно озвучивает свою озабоченность по поводу того, что такая политика может привести к ущербу для компании. Вчера уже прозвучало официальное сообщение о том, что во избежание финансовых рисков Газпром Армения вынуждена оптимизировать расходы и сократить сотрудников.
Пока не ясно, о каких масштабах сокращений идет речь, но очевидно, что Газпром Армения, предлагая краткосрочные решения, создает на деле предпосылки для формирования более долгосрочных рисков. В частности, в результате такой политики в 2019 году тарифы могут не повыситься, но Газпром Армения как крупный хозяйствующий субъект не будет осуществлять функции социальной ответственности.
Это не первый случай, когда российская компания в Армении вынуждена сокращать сотрудников. Южно-Кавказские железные дороги сократили более 1500 человек.
Российский капитал неоднороден, в Армении функционирует более 1000 компаний с российским капиталом. Есть компании транспарентные, диалог которых с правительством протекает нормально. Это компании банковского и коммуникационного секторов. Что касается инфраструктурных компаний, то такая политика здесь периодически осуществляется. Да, если изучить опыт ЮКЖД, можно найти точки соприкосновения с политикой Газпром Армения.
Согласно заключенному в 2008 году между правительством РА и Российскими железными дорогами концессионному договору, АЖД обязалась сохранить 4500 рабочих мест только в первые три года. Это положение несло в себе колоссальные социальные риски, которые были игнорированы при подписании договора. В итоге с 2011 года начался процесс сокращений. Правда, они не носили массовый характер, тем не менее, динамика последних 10 лет указывает, что 4500 сократилось на 1500.
Как долго удастся посредством сокращений сдержать повышение тарифов?
Не думаю, что только сокращения могут обеспечить для столь крупной системы рентабельность. Опыт показывает, что массовые сокращения – это последний шаг, к которому компания может прибегнуть в критическом состоянии. Думаю, все же, что компания должна также пересмотреть фонд зарплат и обратить внимание на потери газа. Эти потери составляют порядка 6-7%, и это плохой показатель. Кроме того, компании следует повысить эффективность своих инвестиционных программ. Только весь комплекс шагов может обеспечить финансовую устойчивость.
Но нужно учесть, что на мировом рынке в последнее время наблюдается рост цен на газ. Только в 2008 году экспортируемый из России газ подорожал на 25% и достиг 220 долларов.
В чем, по-вашему, причина, что не удается достичь с российской компанией окончательного согласования?
Стороны не могут прийти к консенсусу, так как цены на газ на мировом рынке растут. Россия, повышая цену на 15 долларов, фиксирует, что это ниже мировых трендов. То есть, 165 долларов – это ниже, чем рыночная международная цена. Но тут присутствует и фактор Беларуси, которая периодически настаивает на эксклюзивной цене на газ, которая для Беларуси должна быть эквивалентна ценам в российском Смоленске, то есть, 70 долларов. Нам следует это учитывать.
В то же время, сложные развития в ЕАЭС, связанные с формированием единого энергетического рынка, несогласием Беларуси и Казахстана, также влияют на энергетическую политику Москвы. Москва и Ереван заявляют, что переговоры должны быть перманентными, поскольку цены на газ на мировом рынке колеблются, и нужно сформировать механизм, который позволит максимально оптимально реагировать на эти колебания.
