- В чем заключается политика Запада на сегодняшний день на Южном Кавказе? Какие тенденции в этой связи вы могли бы отметить?
- Общая тенденция – это неопределенность на фоне изменений, которые происходят внутри Европы. Brexit, проведение определенной линии внешней политики ЕС вызывают рост серьезной критики внутри Евросоюза. С другой стороны, смена президента в США, непонятность сигналов, которые поступают из трамповского Вашингтона, также создают общий фон неопределенности. И, кроме того, вообще трудно сейчас говорить о Западе как о едином целом, поскольку можно заметить разницу интересов Европы и США.
- А если говорить только о ЕС?
- Если говорить о Евросоюзе, то мы находимся в состоянии глубокого внутреннего несогласия. Особенно это заметно по политике Восточного партнерства. Многие европейские силы недовольны санкциями против России, так как ряд государств из-за них терпит довольно серьезные экономические потери. Скажем, только по Италии речь идет о миллиардах евро и десятках тысяч рабочих мест.
- То есть в Европе нарастает недовольство позицией США в этом вопросе?
- Недовольство касается и политики, которую проводит сам Брюссель в отношении России. Критикуется то, как сформирована общая линия, и прежде всего по политике на Украине.
- Возвращаясь к первому вопросу, надо ли понимать, что Европе сейчас совершенно не до Южного Кавказа?
- На самом деле, здесь есть определенная инерция, в русле которой проходит политика ЕС. Это хорошо видно по Грузии. Грузия является единственной success story (историей успеха. - Ред.) во всем проекте под названием "Восточное партнерство". Причем этот хороший пример был важен и для политической элиты Грузии, и для Брюсселя, ведь все стороны приложили немало усилий для его осуществления. Но надо будет еще посмотреть, насколько процессы будут устойчивыми и долгосрочными: все, что можно дать, было дано. А как будет дальше, какие рычаги влияния будут у Брюсселя, насколько правительство Грузии оправдает ожидания народа, покажет время. Тут ведь важен временной аспект, поскольку многие проекты в этой стране рассчитаны на перспективу в 5-7 лет. И нужно как-то объяснить населению, почему пока нет никаких продвижений в экономике.
- Какое место занимает Армения в этом рейтинге success story?
- В 2016 году отмечены и положительные тенденции, поскольку возобновились переговоры о заключении договора о партнерстве ЕС с Арменией. Европа чувствует определенную волю, интерес армянского общества по отношению к ней и старается ответить на них. Важность Армении для ЕС заключается еще и в том, что ваша страна является членом ЕАЭС и одновременно старается найти формат выстраивания отношений с Европой. Это очень важно. И мы должны использовать опыт Армении в масштабах всего Восточного партнерства. Нам не нужна конфронтация с Россией. Все, что происходит с 2014 года (я имею в виду украинские события), очень печальная история, и дай бог, чтобы опыт Армении дал нам конкретные идеи и примеры, как преодолеть эту дурацкую конфронтацию.
- В свое время Армения сделала довольно резкий шаг, отказавшись от подписания договора об ассоциации с ЕС, и вошла в ЕАЭС. Евросоюз нормально воспринял это?
- Нет. Это было очень болезненно для ЕС, даже более того – шоком, поскольку было очень неожиданно. И этот шаг также стал кирпичиком в выстраивании конфронтации с Россией. Вспомним, что как начало кризиса на Украине, так и ситуация с Арменией пришлись на осень 2013 года.
- Но прошло уже почти 4 года, и надо понимать, что сейчас главное – найти оптимальные рамки сотрудничества.
- Да. В определенной степени есть такое понимание, поскольку все задаются вопросом: куда мы идем с этой конфронтацией? Надо постараться найти компромисс. И европейский истеблишмент должен учитывать сигналы общества. А они очень негативные. Причем здесь много завязано как на вопросах экономики, так и безопасности. Европа ведь видит, к чему привела та же политика на Ближнем Востоке, которую она проводила по советам в основном неевропейских стран. И в связи с этим тоже растет недовольство.
- Одним словом, наступает время собирать камни и находить какие-то компромиссы?
- Да.
Карен АРЗУМАНЯН, "Голос Армении"
