СПЕЦИАЛИСТУ И ДАЖЕ ОБЫЧНОМУ ЧИТАТЕЛЮ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ возможность ознакомиться со своеобразным энциклопедическим обзором целого ряда проблем и вопросов, которые, несмотря на свою историчность, продолжают волновать не только специализирующихся по этой проблематике историков, но и самые широкие круги общественности как в России, так и в ныне независимых государствах Закавказья. При этом Киракосян часто специально подчеркивает, что стремится "преодолеть советские стереотипы мышления, применявшиеся в исторической науке, наложившие глубокий отпечаток на развитие советской историографии, особенно важнейшей ее части - политической арменистики". Он справедливо отмечает, что "развитие армянской общественно-политической мысли, особенности армянского национально-освободительного движения, генезис и деятельность армянских политических партий, история Армянского вопроса, армяно-турецких отношений, политика держав и позиции мирового общественного мнения в Армянском вопросе и другие проблемы все еще не стали предметом глубокого, серьезного и комплексного изучения, теоретического осмысления".
Прежде всего обозначим исторический диапазон и исторические горизонты Армана Киракосяна - от доктрины османизма в политической жизни Османской империи с середины 1890-х годов до концепции геноцида армянского народа в современных американских энциклопедиях. Им просматривается закономерность национально-освободительного движения армянского народа в комплексе проблем внутреннего и внешнего положения Османской империи через призму идеологии пантюркизма, в общем узле международных противоречий вокруг Османской империи и позиций европейских стран в этом вопросе.
При этом автор, вводя в научный оборот новые исторические документы, пытается выйти за рамки традиционного представления генезиса Армянского вопроса, который принято считать составной частью так называемого Восточного вопроса, возникшего в реальной политике России и других ведущих держав Европы где-то в конце XVIII - начале XIX веков, когда встала проблема развала Османской империи и появления на ее осколках новых, прежде всего христианских государств.
Киракосян считает, что эта проблема "возникла почти сразу с момента утраты Арменией в раннее средневековье своей государственности, но обострилась только в 1870-е годы, когда стало резко ухудшаться положение армян, проживавших на территории Османской империи, и стало пробуждаться их национальное самосознание". С того момента Армянский вопрос вносил существенные коррективы в процесс российско-османских отношений, оказывал влияние на политическую историю всего Ближнего Востока, Закавказья, а потом превратился в составную часть большой политики великих держав Европы.
ТАКАЯ ДИНАМИКА НА РАЗНЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ СЮЖЕТАХ ЧЕТКО ПРОСМАТРИВАЕТСЯ В "ОЧЕРКАХ" Киракосяна, которые хронологически охватывают огромный период - с момента возникновения Армянского вопроса практически до настоящего времени. Работать в таком диапазоне историку непросто, так как ему необходимо охватывать, изучать сложный и многообразный комплекс исторических, политических, социально-экономических и геополитических проблем, связанных с борьбой армянского народа за выживание, сохранение национальной самобытности, создание собственной государственности.
Киракосян с этой проблемой справился, демонстрируя способности грамотно использовать в качестве методологического принципа историзм, сравнительно-исторический, историко-типологический методы, а также метод системного анализа, позволившие ему изучить самые разные, сложные и порой противоречивые явления в совокупности всех содержащихся в нем частных моментов, их взаимосвязей. Но наше особое внимание привлек очерк Киракосяна "Армянский вопрос и советско-турецкие отношения" в силу того, что затронутые в нем сюжеты до сих пор плохо изучены исследователями и вокруг них нагромождено множество политически небезобидных мифов.
Речь идет о том, как 19 марта 1945 года нарком иностранных дел СССР В. Молотов заявил турецкому послу в Москве С. Сарперу о необходимости денонсации советско-турецкого договора как утратившего свое значение и нуждающегося в серьезных изменениях. Затем Киракосян ссылается на сведения, введенные сначала в публицистический оборот историком и писателем, подполковником КГБ СССР Игорем Атаманенко, которые были опубликованы 8 августа 2008 года в "Независимой газете".
Атаманенко утверждает: "К маю 1945 года, когда исход Второй мировой войны уже был предрешен, среди некоторых членов Политбюро ЦК ВКП (б) все большую популярность приобрела идея присоединить к СССР исконно армянские земли, насильственно отторгнутые Турцией… Партийное руководство СССР фактически планировало установление советской власти в Малой Азии, как это было запланировано уже для стран Восточной Европы. После Крымской конференции (2−9 февраля 1945 г.) Сталин дал указание Анастасу Микояну и Георгию Маленкову разработать и представить на обсуждение Политбюро ЦК ВКП (б) предложения по послевоенному переустройству Турции.
В ЧАСТНОСТИ, В СООТВЕТСТВИИ С ПОДГОТОВЛЕННОЙ ПРОГРАММОЙ, АРМЯНАМИ, ГРАЖДАНАМИ СССР и коммунистами, были полностью укомплектованы штаты райкомов и горкомов партии, редакций газет и т.д., которым предстояло составить костяк административной власти в освобожденных городах". Далее Киракосян хронологически излагает известные историкам факты, как по поручению Сталина грузинские историки академики Симон Джанашиа и Николай Бердзенишвили выступили в печати с требованиями к Турции, которые включали и часть территорий, которые, в соответствии с решениями Парижской конференции и арбитражным решением президента США Вильсона, подлежали воссоединению с Арменией.
Затем приводится секретное письмо заместителя народного комиссара иностранных дел СССР Сергея Кавтарадзе наркому иностранных дел Армянской ССР Сааку Карапетяну, где указывается, что "за последнее время в ряде стран заметно усилилось движение среди зарубежных армян с требованием, во-первых, присоединения к Советской Армении бывших армянских территорий, отошедших к Турции, а, во-вторых, предоставления всем армянам, проживающим за границей, возможности возвращения на родину, то есть в Советскую Армению".
Так Киракосян развивает интригующий сюжет о том, как советское руководство перешло в открытое дипломатическое наступление на Турцию, ставя проблему утраченных в 1921 году территорий. При этом указывает на сложные советско-турецкие переговоры, на Потсдамскую конференцию трех союзных держав-победительниц в июле-августе 1945 года, где Сталин заявил своим союзникам о намерении СССР вернуться к границам царской России, существовавшим до Первой мировой войны. Но вот что важно отметить: Киракосян, как и другие историки, не объяснил причины, по которым США и Великобритания уклонились от решения этого вопроса, заявляя, что тема "исправления" границы касается исключительно двусторонних отношений СССР и Турции и должна быть решена между ними самостоятельно. К тому же в Потсдаме Молотов в беседе с главой МИД Англии заявлял, что "вопрос о территориальных претензиях Советского Союза к Турции возник в контексте предложения турецкой стороны о подписании нового договора", хотя несколькими абзацами выше Киракосян утверждает, что эта инициатива исходила от советской стороны.
Историк приводит протокол переговоров Сталина с Черчиллем в Потсдаме 22 июля1945 года. Черчилль говорит: "Я понимаю, что это предложение - не советского правительства к Турции; однако в виду того, что Турция поставила вопрос о союзе с СССР (!), последний выдвинул условия заключения такого союза". "По предложению Сталина слово было предоставлено Молотову, - пишет Киракосян. - Он заявил, что с целью заключения союзного договора советская сторона предлагает урегулировать две проблемы с Турцией - вопрос о возвращении отторгнутых от Грузии и Армении областей Карса, Ардвина и Ардагана и вопрос о черноморских проливах".
ТАКИМ ОБРАЗОМ, ЛОГИКА ОПИСЫВАЕМОГО КИРАКОСЯНОМ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА предполагает наличие документа, содержащего прежде всего предложение Турции о подписании союзного договора с СССР. Но таким документом историки не располагают, а вот о территориальных требованиях СССР к Турции написано немало монографий, в которых авторы утверждают, что такая политика Москвы отшатнула Анкару в сторону Запада. Однако доктор исторических наук, посол по особым поручениям МИД РФ Вадим Луков свидетельствовал, что "никаких официальных сведений о территориальной претензии Советского Союза к Турции нет" и что "это только версия, интересная, но документально не подтвержденная". По его словам, "скорее могли быть посягательства на территорию Ирана, ведь в Северном Иране в то время стояли советские войска, которые были туда введены в 1942 году". Действительно, в августе 1941 года советские войска оккупировали северную часть Ирана. В районе города Тебриз, в котором сходятся границы СССР, Турции, Ирака и Ирана, была размещена группировка в составе 17 дивизий. Позднее в Иранском Азербайджане были сосредоточены три общевойсковые армии, укомплектованные по полному штату. К весне 1945 года количество войск в Закавказье достигло 1 млн человек.
Новизна статьи Киракосяна могла бы определяться, во-первых, введением в научный оборот ряда новых архивных материалов и документов по этой проблематике, во-вторых, в выявлении нового возможного места Армянской ССР в развитии международных отношений в послевоенный период в одном из напряженных регионов Ближнего Востока. Но, как отмечает сам Киракосян, "отсутствие доступного архивного материала не позволяет нам сделать однозначный вывод о мотивах Сталина при новой постановке Армянского вопроса", что затрудняет поиски причин его возвращения к проблеме исторических территорий Армении и Грузии.
На наш взгляд, ответ на этот вопрос необходимо искать в иной плоскости: в изучении политики советского правительства в сфере взаимоотношений центральных властей с союзными республиками в свете формирующейся новой системы международных отношений. В начале 1944 г. состоялась сессия Верховного Совета СССР, которая приняла Закон СССР от 1 февраля 1944 года "О предоставлении союзным республикам полномочий в области внешних сношений и о преобразовании в связи с этим Народного комиссариата иностранных дел из общесоюзного в союзно-республиканский Народный комиссариат".
Исследователи утверждают, что закон был продиктован стремлением советского руководства занять более выгодную позицию в послевоенном устройстве мира, стремлением включить союзные республики, в том числе, конечно, Армению и Грузию, в международную жизнь как субъектов международного права.
Но реально предоставленными возможностями воспользовались только Белоруссия и Украина, которые, несмотря на то что полностью или частично находились под немецкой оккупацией, получили все атрибуты государственной власти, смогли вступить в международные отношения и позднее вместе с СССР участвовали в создании Организации Объединенных Наций. Почему такого не произошло с другими республиками, в частности, с Грузией и Арменией, или их к чему-то готовили, но не получилось и поэтому история вокруг этих событий отличалась и отличается крайней секретностью? Почему в 1944 году внезапно понадобилось децентрализовать самые важные наркоматы - обороны и иностранных дел?
По этому поводу посол США в СССР А. Гарриман даже выразил свое удивление. "Действительно странно, - сообщал он в Белый дом, - что оборона и иностранные дела избраны для проведения децентрализации, тогда как, на наш взгляд, именно эти две функции рассматриваются такими, благодаря чему Центр сохраняет свою власть". Может быть, Сталин готовил проект турецко-кавказской конфедерации, пытался создать легальный механизм по включению в состав СССР и Турции? И кто из тогдашних лидеров Турции мог выступить для Сталина в качестве спарринг-партнера? Только новые документы могут дать представление о сталинской тактике и методах в конце 1945 - начале 1946 года.
Станислав ТАРАСОВ
