СТАНИСЛАВ ТАРАСОВ, — REGNUM
В Азербайджане проходят досрочные парламентские выборы. Хотя причины роспуска старого парламента не сосем очевидны, с этой акцией в республике связываются определенные позитивные надежды. Центральная избирательная комиссии Азербайджана сообщила, что для участия в выборах регистрацию прошли 1534 кандидата от 20 партий, что является рекордом для страны.
По словам известного азербайджанского политолога, депутата прежнего парламента Расима Мусабекова, это показатель того, что в стране пока еще не сложилось консолидированное политическое пространство, есть доминирующая правящая партия «Ени Азербайджан» («Новый Азербайджан») и рассыпавшиеся на разные осколки оппозиционные или даже полуоппозиционные, или вовсе со странными позициями мелкие партии». Это первая особенность ситуации. Вторая, по Мусабекову заключается в том, что «в Азербайджане не существует пророссийской политической силы. У нас нет коммунистов, социал-демократы — это полный маргинал, там нет ничего, даже пророссийской, они вообще не существуют… Так что пророссийского — что бы вот так прямо кто-нибудь декларировал — в Азербайджане нет. Хотя такие явно выраженные пророссийские партии существуют в Армении и, как бы не парадоксально, существуют в Грузии и на Украине… И при таком раскладе, ни одна партия, даже самая такая протурецкая партия, против России не задирается, так как все понимают, какую головную боль можно получить от нее, а эти риски реальные».
Действительно представить себе ситуацию, когда управляемые из единого центра, Москвы, коммунисты или социал-демократы способны формировать политические процессы на постсоветском пространстве, в том числе в Азербайджане, а тем более выступать в качестве пророссийской силы можно только при наличии огромного воображения. Другое дело, обозначать политическую мутацию в сторону формирования левых движений или партий исключительно в национально-патриотической упаковке. Но можно ли говорить о наличии «явно выраженные пророссийских партии в Грузии или Армении», на что указывает Мусабеков? В Грузии только с легкой руки политологов «Альянс патриотов» записали в пророссийскую силу, хотя в действительности он выступает с позиций откровенного популизма и использованием антизападных лозунгов. В Армении и такой структуры не существует. Правда, она входит в состав ОДКБ и является членом Евразийского экономического союза. Но парадокс в том, что она, как и Азербайджан, выстраивает свои отношения с Россией на уровне межгосударственных отношений без опоры на так называемые пророссийские силы.
А ведь они могли бы создать для Баку благоприятные возможности, которые он не может или не желает использовать в своих национальных интересах с проекций на карабахскую ситуацию. Мы имеем в виду то, что властный ресурс Азербайджана, ориентированный на решение этого конфликта с использованием политико-экономических маневров будь то в сторону широкого Запада, России, Турции или Ирана практически исчерпан. Следуя по этому пути, Баку всегда становится заложником той или иной конкретной геополитической ситуации, не культивируя и не мобилизуя дополнительные силы, заинтересованные в карабахском урегулировании. Крен в сторону Турции и или Ирана заводит ситуацию в тупик. Что касается России, то ее вполне устраивает нынешний уровень развития отношений с Азербайджаном. Чтобы изменить ее отношение к перспективам урегулирования нагорно-карабахского конфликта, необходимы новые серьезные побудительные мотивы, которые сформируют другие политические силы, а не те, которые в той или иной форме следуют идеологии местного национализма. Речь идет о становлении пророссийских, патриотически настроенных в отношении Азербайджана политических и общественных сил, а точнее о создании русской партии с ее заметным, а не декоративном представительством в парламенте и в правительстве.
В свое время президент Азербайджана Гейдар Алиев, оказывая повышенное внимание русскому языку, русской культуре, да и вообще положению русских в республике руководствовался не надеждами получать политические комплименты из Москвы, а сугубо прагматическими политическими соображениями. Он правильно и грамотно оценивал историческое прошлое, негативные и позитивные особенности почти 200-летнего совместного проживания народов в одном историко-географическом пространстве, не опасался того, что произойдет «украинизация Азербайджана», и даже того, что республика окажется в геополитической сфере влияния России. С опорой на «своих» русских, он намеревался получить возможность активно играть не только на широком российском поле, но и активно маневрировать между Москвой, Анкарой и Тегераном. Проблема для Азербайджана сегодня в том, что он вывел за скобки большой политики фактор своей многоэтничности, зациклил национальное интеллектуальное сообщество исключительно на тюркизме, лишая себя большой свободы действий, в том числе и на карабахском направлении, загоняя после 1918−1920-х годов в очередной раз в ситуацию в зону неустойчивого геополитического моделирования.
Загадка пока в том, какую основу три главных региональных игрока — Россия, Турция и Иран — решат положить в основу подходов к урегулированию конфликтов в Закавказье: цивилизационно-историческую или некую иную, поскольку регион как геополитический феномен содержит в себе противоречие уже по самой своей сущности. С одной стороны, это периферия, не относящаяся к сфере большой политики, а, с другой, пространство, представляющее интерес для великих держав, которые рано или поздно будут инициировать сложные коллизии в партийном строительстве с подключением протурецких, проиранских или других сил. Пока в политическом ландшафте Азербайджана они представлены слабо и предпочитают действовать в завуалированной форме. Но завтра все может быть иначе, когда в Баку окончательно рухнут прозападные ожидания.
