Андрей Епифанцев: Новый Путин для старого Кавказа

4 марта 2012 года российские президентские выборы, вокруг которых было сломано столько копий, завершились победой Владимира Путина. В нынешних политических реалиях можно много рассуждать о том, честно ли победил Путин, и у любой позиции будут свои сильные доказательства.

У меня нет оснований не верить моим друзьям, которые лично наблюдали «карусели» и иные массовые фальсификации, будучи членами избирательных комиссий, но, справедливости ради, должен сказать, что на избирательном участке №2665 в Москве, где я был наблюдателем, выборы проходили честно, правда, там Владимир Путин не достиг победы в первом туре, получив 40,59 процента голосов. Четким индикатором настроений во власти и в обществе стали нескончаемые колонны техники МВД и полиции, наводнившие город в день выборов, что оставляло ощущение не народной поддержки и не всенародного праздника – выборов президента, а скорее какого-то военного переворота.



Как бы то ни было, сейчас это все уже совсем неважно, ибо на любых выборах главным является не только и не столько получение большего числа голосов, сколько умение реализовать свою победу, а здесь Путин далеко обошел всех своих конкурентов вместе взятых. Аналитикам еще предстоит дать детальную оценку того, почему и как это случилось, однако первые выводы и обзор наиболее очевидных последствий этого можно сделать уже сейчас.

В качестве наиболее очевидных результатов выборов можно упомянуть очень спорный характер победы Владимира Путина и опасения по поводу того, как бы эта победа вскорости не превратилась для него в пиррову. В значительной степени сама эта победа стала возможной из-за использования безграничных возможностей административного аппарата и официальной пропаганды в пользу «нацлидера», обрушенной в последние месяцы на российского обывателя, что очень многие считают нечестной конкурентной борьбой. По итогам выборов страна раскололась, и как ее теперь собирать, непонятно. Неясно, и как теперь Путин будет разговаривать и сотрудничать с оппозицией, если еще вчера он строил свою кампанию на том, что они являются врагами России. Размах протестного движения достиг такого уровня, что теперь Владимир Путин будет вынужден идти на заявленные им же реформы, а это уже в среднесрочном периоде может ослабить его позиции вплоть до потери власти.

Данное положение тем более актуально, что один из главных уроков, вынесенный людьми, несогласными с курсом будущего президента, заключается в том, что, несмотря на внешнюю крепость властного монолита, в действительности власть слаба и может быть продавлена. Это понимание совершенно противоположно чуть ли не главной претензии самого Путина оппозиции – «Не надо давить на власть!» Уверен, что после событий последних шести месяцев оппозиция не будет ему следовать, ибо твердо уяснила, что эффективно разговаривать с нынешним лидером можно только от обратного – вынуждая его идти на шаги, выгодные несогласной улице, иначе сам Путин эту улицу просто не слышит.

Какие же перемены возвращение в президентское кресло Владимира Путина будет иметь для Кавказа? Здесь нужно понять, что кавказская проблематика не имела серьезного веса ни в программах Путина, ни у его оппонентов. Да, безусловно, в списке претензий к его политике последних 12 лет Кавказ фигурировал, но в основном это касалось только Кавказа Северного, а не Южного.

Никто из участников президентской гонки не имел четкой, проработанной и активно доносимой до общества кавказской повестки дня. Думаю, это не значит, что ее не было вообще, но свидетельствует о том, что в списке пожеланий россиян события, развивающиеся за Большим Кавказским хребтом, стоят совсем не на первом месте.

Тем не менее, если какие-то перемены в государственной политике России будут иметь место, то коснутся они в первую очередь Северного Кавказа и это будет происходить в русле перемен в стране в целом. Здесь, конечно же, можно говорить о тех переменах, которые в силу более запущенного состояния затронут некоторые кавказские территории даже больше, чем другие регионы страны. Можно говорить о выборности губернаторов, борьбе с коррупцией, ставшей, к сожалению, естественным состоянием российского Кавказа, усилении партийной борьбы, имеющей на Кавказе характер борьбы клановой и даже межэтнической. Об ухудшении экономической обстановки, которую российский обыватель и бизнесмен, скорее всего, почувствует уже очень скоро, о продолжении эпопеи с лозунгом «Хватит кормить Кавказ!», что может вылиться в некоторое (впрочем, не думаю, что существенное) уменьшение дотаций, и т.д.

Как бы то ни было, сейчас Путин приходит к власти на фоне стратегической концепции необходимости периода стабильности, исключающего резкие перемены политики, и это значит, что существующие проблемы будут не решаться, а ретушироваться и загоняться вглубь, что неминуемо грозит следующими социальными потрясениями и что придает вес оценкам тех российских аналитиков, которые говорят, что, несмотря на объявленную победу, у Путина имеется не так много шансов удержаться у власти до конца президентского срока.

В отношении Южного Кавказа победа Путина тоже означает продолжение существующей политики со всеми ее преимуществами и недостатками.

Теперь можно быть уверенными, что соглашение о вступлении России в ВТО, против которого так выступали некоторые российские политики, будет утверждено Государственной думой и вступит в силу уже через несколько месяцев. Это автоматически приведет к снятию экономических санкций против Грузии, к восстановлению отношений в некоторых других сферах деятельности и, возможно, к возвращению к безвизовому режиму между странами. В силу обстоятельств военного конфликта 2008 года и из-за своего скандального характера президент Грузии Михаил Саакашвили так и останется для российского руководства нерукопожатной персоной, и если в ближайшее время он пересядет в кресло премьер-министра и продолжит определять политику Грузии в отношении России, то это обязательно будет сказываться на двусторонних отношениях.

Россия продолжит выступать резко против принятия Грузии в НАТО и, честно говоря, имеет немало шансов преуспеть в этом. Позиции Москвы в отношении статуса Абхазии и Южной Осетии останутся неизменными, ибо любой их пересмотр поставит под удар самого В. Путина и его решение поддерживать Сухум и Цхинвал, в том числе путем вооруженного ответа на грузинское вторжение августа 2008 года. Этот же подход, а также грядущая Олимпиада в Сочи-2014 вынуждает В. Путина закрывать глаза на установление в Абхазии не демократического, а этнического государства и ограничения для этого прав всех нетитульных наций, включая русских и армян.

Не исключено, что грядущие экономические трудности и критика со стороны оппозиции по поводу финансирования Абхазии в обмен непонятно на что побудит новые-старые российские власти несколько ограничить денежные потоки в эту страну или более строго контролировать их расходование.

В отношении Южной Осетии ситуация выглядит несколько иначе, здесь не стоит снимать со счетов потенциально возможные более тесные интеграционные процессы, которые могут возникнуть между Москвой и Цхинвалом после проведения Олимпиады-2014. Свидетельством этого может служить фраза, сказанная Владимиром Путиным в августе 2011 года, о том, что «решение вопроса о присоединении Южной Осетии к России зависит от самого народа Южной Осетии».

Кстати, единственным оппонентом В. Путина по президентской гонке, имевшим свою позицию по недавно признанным Россией странам, был Михаил Прохоров, заявивший, что в случае своего прихода к власти он будет договариваться с Грузией по Абхазии и Ю. Осетии. Не очень понятно, что конкретно он имел в виду, и возможно, такой подход связан с прозападной ориентацией некоторых его соперников, но хорошо уже то, что кандидат в лидеры страны имеет свой подход к сложной теме и не боится его высказывать.

В отношении Армении какого-либо изменения подхода не произойдет, что несет в себе и положительные, и отрицательные моменты. Армения – стратегический союзник России, и наши отношения и так очень тесны. Накопившиеся проблемы армяно-российских отношений связаны в первую очередь не с дипломатическими ошибками, которые Москве нужно исправлять, но с неспособностью России решить определенные вопросы в пользу своего союзника и с внутренними проблемами системы управления Российского государства, которые только обострятся из-за возвращения В. Путина в президентское кресло.

Относительно решения вопроса Нагорного Карабаха Россия продолжит вести нынешнюю политику и играть активную роль в процессе урегулирования этой проблемы, хотя, в коротком периоде после фиаско карабахских инициатив Д. Медведева, нельзя исключать того, что Москва временно уступит инициативу какому-либо иному члену Минской группы, что, впрочем, вряд ли приведет к достижению прогресса.

Российско-азербайджанские отношения также существенно не изменятся. Владимир Путин продолжит курс на стратегическое сотрудничество с Ереваном при одновременной тесной кооперации с Баку. Хотя, я уверен, в Армении не все согласятся с подобным утверждением, до настоящего момента такой подход позволял России с тем или иным успехом оказывать влияние на обе стороны конфликта.

В целом возвращение Владимира Путина в кресло президента в кавказских реалиях будет неминуемо вести к стабилизации, читай, к фиксации нынешнего положения вещей вплоть до скатывания в застой. При внешне победных реляциях внутри будут идти процессы, осложняющие существующее положение и грозящие при определенных обстоятельствах привести к кризису. Иного сценария развития правление Владимира Путина нам не предоставляет, потому что для этого необходимы качественные перемены в российском государственном механизме, которые могут быть достигнуты только при демонтаже нынешней вертикали власти, что может произойти только при уходе нового-старого президента.

Хотим мы этого или не хотим, нас ждет время застоя, иными словами – консервации. Как-то раз, будучи молодым студентом МГИМО, автор этих строк присутствовал на лекции легендарного премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер и задал ей вопрос, не несет ли в себе британский консерватизм, который она возглавляет, оттенка застоя и отсутствия развития. «Нет, – ответила Железная Леди, – правильное понимание консерватизма заключается в том, что это не отказ от развития, а стремление хранить и беречь самое хорошее, что у нас есть».

Боюсь, что стабилизация Владимира Путина будет далека от консерватизма Маргарет Тэтчер.

Источник: NovostiNK.ru

Андрей Епифанцев