СТАНИСЛАВ ТАРАСОВ — REGNUM
Произошло событие важного политического и геополитического значения. В Армении на территории 102-ой российской военной базы Гюмри был установлен памятник российскому императору Николаю I. Автором и воплотителем памятника является Михаил Сердюков. Он реализовывался в формате проекта «Аллея Российской славы» и должен служить «возрождению патриотического духа российского народа».
Историческая привязка памятника вполне объяснима. Именно при Николае 10 (22) февраля 1828 года в деревне Туркманчай (близ Тебриза) был подписан договор (трактат), завершивший русско-персидскую войну 1826—1828 годов. По условиям договора к России отходили Эриванское и Нахичеванское ханства (Восточная Армения), как говорилось в его первой статье, «на вечные времена». Кстати, этот договор составлял основу русско-иранских отношений до октября 1917 года. 21 марта 1828 года император санкционировал создание Армянской области из бывших Араратских ханств, а 25 марта принял титул государя Армянской области. В указе говорилось о приобретение «части древней Армении — Ереванского и Нахичеванского ханств». Правда, потом царь стал именоваться лишь Государем Армянской области. Несмотря на это, европейские политические круги расценили образование Армянской области как армянское «государственное образование» России, поскольку учитывалась практика решения национального вопроса — царство Польское, Великое княжество Финляндское, Верховное правительство Грузии, Имеретинская и Бессарабская области.
2 июня 1834 года Николай подписал указ «О разработке проекта крепости Гюмри». Была построена церковь полковником Руденковым, но первый камень в основание храма святой Александры Великомученицы заложил сам император во время посещения Армении 4 октября 1837 года. Отметим важный факт принципиального значения. Крепость Гюмри должна была стать одной из числа планируемых десяти крепостей в Закавказье, имеющих оборонительное значение. Это демонстрировало, что Николай не намеревался дальше на юг расширять границы империи. Более того, сам визит императора в регион в 1837 году был связан со стремлением определиться формами правления края, по поводу чего в Санкт-Петербурге проходили широкие и острые дискуссии: решался вопрос — считать ли Закавказье колонией и составной частью России или вводить протекторат по варианту Польши, Финляндии и Остзейского края? К сожалению, эти исторические эпизоды фактически не находили и не находят отражение в закавказской, да и в русской национальной историографии.
Закавказье тогда оказалось в переплете интересов Британии, Франции, Персии, Турции и России. И благодаря пролитой крови русских солдат вышло так, что в регионе остались не одни лишь персы и турки. Вот почему памятник Николаю в Гюмри воспринимается как маркер исторического присутствия Российской империи — России в Закавказье на фоне начавшихся и продолжающихся после развала СССР в регионе «войн памяти» и «перекодировки истории». Это еще и переброска «мостов» через эпоху большевизма к России имперской вопреки тезису, что царская Россия была «тюрьмой народов», когда, как пишет современный исследователь Д. С. Ткаченко, «кроме образов А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. С. Грибоедова, и некоторых других иные маркеры имперского прошлого Закавказья отсутствовали», а так называемое русскоязычное население региона воспринималось только в качестве потомков «колонизаторов» и «оккупантов», причем, как дореволюционных, так и советских. Сегодня Россия восстанавливает историческую память строительством памятника императору и демонстрирует символ глубочайшего геополитического содержания. Это большое начало.
