Ситуация на Ближнем Востоке становится все более запутанной. Даже специалисты, внимательно отслеживающие ход событий в этом регионе, затрудняются определить, какие в будущем альянсы возможны и откуда нужно ждать главные вызовы.
Все спутал Катар, вокруг которого возник кризис после визита президента США Дональда Трампа в Саудовскую Аравию, где призвал сколотить антииранскую коалицию. Во время этой поездки Трамп сначала тепло приветствовал молодого катарского эмира Тамима ибн Хамада аль-Тани, заявив, что собирается обсудить с ним «покупку большого количества прекрасной военной техники, потому что никто не делает оружие так, как Соединенные Штаты». Но потом вдруг Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет разорвали дипотношения с Дохой и прекратили с Катаром всякое сообщение, обвинив его в поддержке терроризма и вмешательстве в их внутренние дела. Против Дохи выступил также Мальдивы, Маврикий, Мавритания. Иордания и Джибути снизили уровень своих диппредставительств. Сенегал, Нигер и Чад объявили об отзыве послов. Представитель госдепартамента США Хизер Нойерт заявила, что Вашингтон был уведомлен о планируемом разрыве отношений лишь незадолго до его официального оглашения, причем сообщение поступило из Объединенных Арабских Эмиратов, а не из Саудовской Аравии.
Сами ближневосточные эксперты уверены, что предпринятый Эр-Риядом шаг по изоляции Катара был разработан задолго до визита Трампа. В этой связи они стали выстраивать воображаемые и невероятные тактические альянсы, полагая, что в Персидском заливе назревает серьезный кризис, чреватый еще одним региональным вооруженным конфликтом. Вот только дальнейшее поведение президента США трудно расшифровать. Трамп поддержал решение Саудовской Аравии, чтобы потом в телефонном разговоре с эмиром Катара предложить ему помощь в улаживании противоречий с государствами, разорвавшими отношения с Дохой. Затем вновь обрушился с резкой критикой в адрес Катара через 90 минут после того, как государственный секретарь Рекс Тиллерсон призвал Саудовскую Аравию и ОАЭ «успокоиться». После этого посол США в Катаре Дана Шелл Смит подала в отставку, что было воспринято как протест против действий Белого дома, подорвавшего, по словам корреспондента телеканала CNBC Джон Харвуд, «попытку госдепартамента ослабить напряженность».
И вдруг становится известно, что Доха заключила с Вашингтоном соглашение о закупке истребителей F-15 на $12 млрд. Вслед за этим в катарский порт Хамад для участия в совместных военных маневрах с Катаром прибыли два военных корабля ВМФ, которые проведут совместные учения, предусматривающие учебные стрельбы, запуск ракет, работу авиации, наладку снабжения кораблей и эвакуацию пострадавших с помощью вертолетов. Так США обозначили необычную дипломатическую стратегию (или тактику?), разобраться в которой — задача сложная. Что происходит? Первый реальный провал американской политики в регионе Персидского залива, который осознали Пентагон и государственный департамент, поняв, что Вашингтон становятся заложником интересов региональных игроков. Или что-то иное?
Возможно, Белый Дом осознает, что обозначенный именно через Катар антииранский крен в региональной политике ведет к созданию новой, хотя и очень противоречивой антагонистической коалиции. В ее основе такие давние и стратегических конкуренты меж собой, как Турция и Иран, в одном лагере с которыми оказались Ирак, Кувейт, Оман и Марокко. Это может иметь серьезные последствия для реализации США своих региональных планов. Проблема в том, считает ливанское издание Al Modon, что Ближний Восток «погружен во множество вооруженных конфликтов: в Сирии, Ираке, Йемене, а также с некоторыми оговорками — в Ливии». Создана система сообщающихся сосудов, «интересы участников катарского кризиса так или иначе затронуты в этих конфликтах». Если иметь в виду интересы арабских стран, объявивших блокаду Катару, то они оказываются в ситуации, описанной известной восточной поговоркой: «Спалить одеяло, чтобы убить блоху».
Но в целом генезис катарского кризиса остается загадочным. Турецкое издание Haber7 задается вопросом: «Если бы целью катарского кризиса был Тегеран, санкции были бы введены не против Катара, а против Объединенных Арабских Эмиратов, потому что именно ОАЭ — тот самый член Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, который обладает самыми развитыми торговыми и политическими отношениями с Ираном. Товарооборот между ними составляет $20 млрд в год… Если бы целью катарского кризиса был Тегеран, то в ходе катарского кризиса в черный список вместе с ХАМАС должно было быть внесено движение и «Исламский джихад». Однако «Исламского джихада» там нет. Главное отличие между этими двумя организациями состоит в том, что «Исламский джихад», как считается, находится под контролем Тегерана. ХАМАС — нет. Если бы целью был Иран, то почему Юсуфа аль-Кардави, одного из ведущих суннитских богословов, считающегося неформальным лидером «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), который называет «Хезболлу» «партией сатаны», король Саудовской Аравии Салман год назад приглашал в Эр-Рияд?».
При этом ближневосточные эксперты, тонко чувствующие региональный расклад сил и ситуацию, в основном считают, что «ошибочно видеть в Саудовской Аравии главного игрока», потому что «кризисом управляют другие силы». Но какие? И вновь версии. Согласно одной из них, истоки следует искать в провале плана Эр-Рияда по установлению контроля над Ираком, Сирией, Йеменом и Ливией. Поэтому Саудовская Аравия стремится вернуть в свои «объятия» Египет, в котором Катар поддерживает группировку «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), выступающую за свержение президента Ас-Сиси. Но фактом является и то, что Каир воздерживается от антииранских заявлений, в то время как Турция, оказавшаяся по ходу развития катарского кризиса в одной упряжке с Ираном, поддерживает «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Кроме того, Анкара объявила о готовности направить вооруженные силы для помощи Катару и даже Саудовской Аравии, чтобы закрепить свои позиции в Персидском заливе. Возможно, этими причинами объясняется изменение политики США в отношении Катара, хотя в этом уравнении остается много неизвестных.
Что касается России, то она в данном случае заняла грамотную позицию. Ее союзником в Сирии являются шиитский Иран, также Москва здесь находится в тактическом альянсе с суннитской Турцией. Достигнутое при посредничестве России, Анкары и Тегерана соглашение о прекращении огня между сирийским правительством и вооруженной оппозицией, вступившее в действие с 30 декабря 2016 года, приобретает важнейшее значение. Москва официально не обвиняла ни Саудовскую Аравию, ни Катар в поддержке терроризма, развивая с ними отношения. Россия заинтересована в стабилизации ситуации и может сыграть роль посредника в урегулировании катарского кризиса. Пока сложно спрогнозировать как будут дальше развиваться события на Ближнем Востоке и Персидском заливе. Но президент России Владимир Путин уже определился. В интервью режиссеру Оливеру Стоуну он заявил: «Заявления о том, что Москва рано или поздно вступит в конфликт с суннитским миром, являются провокацией».
