Станислав Тарасов: Катарский кризис разваливает арабскую коалицию против Ирана

Катарский кризис вызвал необычную повышенную политико-дипломатическую активность на самом высшем уровне. По инициативе турецкой стороны президент России Владимир Путин обсудил ситуацию с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Лидеры двух государств призвали все заинтересованные страны поддерживать диалог для создания компромиссных решений с целью сохранения мира и стабильности в Персидском заливе, что диктуется необходимостью «слаженной работы и тесной координации международного сообщества в деле борьбы с террористической угрозой.

Катар далее обсуждали: король Саудовской Аравии Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд с тем же Эрдоганом, а эмир Кувейта Сабах Аль Ахмед Аль Джабер Ас-Сабах в ходе телефонного разговора призвал Доху не предпринимать мер, ведущих к эскалации напряженности на фоне дипломатического скандала. После всего эмир Катара шейх Тамим бен Хамад аль-Тани решил отложить выступление в телеэфире, чтобы дать шанс «посредническим усилиям Кувейта» урегулировать конфликт Дохи с рядом арабских стран. Не остался в стороне и Вашингтон. Представитель Белого дома Сара Сандерс заявила, что США рассчитывают, что кризис не приведет к «длительному разрыву» между Катаром и другими странами Персидского залива. Белый дом готов прислать своего представителя на специальный саммит, если таковой будет созван арабскими государствами для урегулирования сложившейся ситуации». В то же время Вашингтон подверг критике Доху, отметив, что ряд действий эмирата вызывает «определенное беспокойство».

Почему Катар?

Итак, налицо две инициативы, рассчитанные на выход из ситуации: посреднические усилия Кувейта и предложение США собрать специальный саммит арабских государств. Теоретически и практически предложенные сценарии могут быть реализованы. Остаются только загадкой условия, которые могут быть приняты Катаром и его арабскими оппонентами. Большинство экспертов, анализирующих истоки нынешнего кризиса недоумевают. Ведь обвинения, выдвинутые против Дохи, не первой свежести. Когда Саудовская Аравия заявляет сейчас, что «Катар привечает многочисленные террористические и сектантские группировки, цель которых нарушить стабильность в регионе, включая «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «Аль-Каиду» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), то в западных СМИ пишут об этом не первый год. При этом некоторые предъявляемые Катару обвинения можно смело отнести и к самому Эр-Рияду.

«Соединенные Штаты знали, что Катар и Саудовская Аравия оказывали финансовую и материально-техническую поддержку террористам ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ)», — следует из одного из писем Хиллари Клинтон, опубликованных сайтом WikiLeaks. Существуют и другие данные, озвученные официальными лицами Соединенных Штатов. Было хорошо известно раньше и то, что Катар и Саудовская Аравия практически всегда придерживались разных позиций в отношении региональных конфликтов от Сирии до Йемена. Не было секретом, что Доха поддерживает тесные экономические связи с Ираном в энергетической сфере, что это оказывает существенное влияние позитивного характера на политические отношения между Катаром и Тегераном. Так что, по большому счету, Эр-Рияд как хозяин саммита арабских государств с участием президента США Дональда Трампа мог бы и не приглашать на него Доху.

Спецоперация или что?

Политический вулкан заработал, когда катарское государственное информационное агентство дало репортаж, в котором привело комментарии шейха аль-Тани. Сначала было объявлено, что заявление эмира сфабриковано, потом чиновники Катара быстро удалили его, обвинили «неких хакеров». Но сюжет стал гулять по интернету, попал в газеты и на телевизионные каналы многих арабских стран. Репортажу давали пояснения. Акцент ставился на то, что «между Дохой и Вашингтоном сложились напряженные отношения», что «Иран является региональной и исламской силой, которую нельзя игнорировать и тем более обострять с ней отношения». Инцидент можно было урегулировать одним звонком из Дохи в Эр-Рияд. Этого не произошло. При этом бросается в глаза тот факт, что многие арабские телеканалы быстро выложили видео, сопровождая его объемными комментариями, для подготовки которых, отмечают эксперты, «требуется определенное время».

Почему сейчас?

Хороший вопрос. Действительно, почему именно сейчас разразился катарский кризис? На первый взгляд, «момент истины» можно связать с визитом Трампа в Саудовскую Аравию, когда Вашингтон предложил изменить фокус видения арабских региональных проблем, делая Иран общим врагом и «источником терроризма». Но некоторые арабские эксперты связывают развязку кризиса с тем, что президент США столкнулся с давлением израильского лобби, призывающим в свете последних событий пересмотреть союз Вашингтона с Дохой. Речь идет о том, что недавно эмир Катара недавно поддержал ХАМАС («Движения исламского сопротивления»). Одновременно появились какие-то планы и схемы войны в Йемене и на Африканском Роге (Сомали), чуть ли не готовящегося переворота в Египте и тому подобного. Поползли слухи и о том, что глава комитета Палаты представителей США по иностранным делам Эд Ройс представит законопроект, целью которого будет наказание стран, особенно Катара, поддерживающих ХАМАС и «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

В этой связи ливанский исследователь Фади Акаум, как и британская газета The Guardian, предполагает конспирологический сценарий, согласно которому «происходящее на политической сцене соответствует планам определенных действий». Не все тут пока очевидно. Складывается устойчивое ощущение того, что спусковым крючком катарского кризиса стала некая, пока что неизвестная акция, предпринятая, возможно, со стороны Ирана или самого Катара. О ней узнала Саудовская Аравия, после чего Эр-Рияд начал организовывать давление на Доху, стараясь изменить его региональную политику. Не исключено, что в ближайшее время обнаружатся новые сюжеты, которые сделают картину яснее. По мнению экспертов, Саудовская Аравия и ОАЭ опасаются того, что в Йемене появится альтернативный проект, в котором будет по-новому прописана роль Катара.

Что дальше?

Саудовской Аравии удается втягивать администрацию Трампа на Ближнем Востоке в борьбу с Ираном под предлогом «усиления борьбы с исламским радикализмом и терроризмом в регионе». Хотя фактически речь идет о создании суннитской коалиции арабских стран против «шиитской угрозы». В результате так называемая ближневосточная «игра» обрастает новыми интригующими ответвлениями. Прежде всего, независимо от мотивации принятых решений со стороны арабских государств в отношении Катара, анонсированный саудовско-американский стратегический альянс разваливается на глазах. Можно вспомнить, что ранее обеспокоенность расширением военно-технического сотрудничества США с Саудовской Аравией открыто высказывал Израиль. На наш взгляд, вряд ли вступит на путь конфронтации с Ираном и Египет, который в Сирии не намерен свергать Башара Асада.

Конечно, с военной точки зрения у Катара практически нет шансов превратиться в настоящую региональную державу. Но и Саудовской Аравии он не по зубам, не сможет Эр-Рияд устроить военный конфликт с Дохой. По мнению американского издания The Nation, Иран и Саудовская Аравия уже завязаны в серии «опосредованных войн, соперничая друг с другом за влияние на Ближнем Востоке». Они пытаются «сформировать свою геополитическую среду безопасности, четко очертив сферы влияния, куда сопернику вход воспрещен». Проблема в том, где будут проходить границы этих «сфер влияния».

Катарский кризис демонстрирует, что арабские государства не могут сплотиться, кого бы они ни обозначили в качестве «общего врага», из-за острой конкуренции между собой. Именно это будет определять отношения Катара с Египтом и даже с Саудовской Аравией, заставляя страны бороться за власть, сталкиваясь друг с другом. Градус напряженности в отношениях этих стран продолжит то повышаться, то понижаться, а регион будет, как и прежде, сильно «потеть». Сейчас тактически на данном этапе выигрывает, конечно, Иран. Посмотрим, кто окажется в выигрыше потом.